Известное предсказание неизвестного автора звучит так: «Следующим лауреатом Нобелевской премии в области литературы должна стать одноногая беременная черная лесбиянка, одинокая мать пятерых детей». Оно было сделано лет 7 или 8 назад, и, похоже, Нобелевский комитет таки взял его на заметку, с каждым годом неуклонно двигаясь в означенном направлении.
То есть, речь больше не идет о литературных достоинствах произведений, новаторстве художественных приемов, выдающемся стиле и виртуозном владении языком. Критерии основательно пересмотрены, и угадавший их получает всё.
Сегодня лауреат должен быть бунтовщиком или хотя бы любить бунтовщиков, желательно сидельцем или на худой конец гонимым диссидентом – реально или виртуально, непременно русофобом и антикоммунистом, борцом за права человека в сугубо западной их интерпретации, хорошо бы женщиной, отлично, если некрасивой и с проблемами.
На этот раз литературную Нобелевку получила белорусская писательница Светлана Алексиевич, в метафизическом смысле та самая одноногая лесбиянка. Светлана Александровна обладает всем перечнем необходимых качеств, чтобы быть выделенной из сонма литераторов. Она гнобима тираном Лукашенко, президентом ее страны, она ненавидит совок, она обильно рассуждает об исконно-рабской натуре русского человека, о мраке и мороке, о тотальной и фатальной испорченности русского мироощущения, о приверженности тиранам.
И что еще нужно? Вы хотите сказать, что литератор она посредственный, на фоне по-настоящему великих и вовсе исчезающее незначительный? Что вся ее заслуга (немалая, не спорю) заключается в прилежной расшифровке сотен интервью, которые ей дали эти самые задавленные совком и рабством представители человеческого покорного стада – всегда тоскливые, всегда кошмарные, безысходные интервью? Ну, да.
Мой оператор на телевидении однажды сказал гениальную фразу – впроброс, случайно: «Запомни, детка, на экране лучше и красочнее всего всегда выглядит помойка».
Светлана каким-то особым органом чувств однажды уловила этот феномен и потом многие годы его удачно эксплуатировала, выбирая из всех рассказов непременно самые черные, самые страшные.
Буду честной – в свое время ее книга «У войны не женское лицо» меня потрясла. Литературное мастерство автора здесь совершенно не при чем, но по-журналистски работа была точной. Задокументированные рассказы прачек, поварих, санитарок, подробности их ужасного военного быта, жизнь в нечеловечески жестоких условиях, кровь и грязь – это просто снимало голову и отбирало сон. Это позже оказалось, что автором двигало не сострадание, а садистское любопытство естествоиспытателя, заранее знающего, каким должен выглядеть итог его эксперимента.
Если ты уверен, что твои соотечественники в подавляющем большинстве своем рабская терпеливая биомасса, неспособная стремиться к свободе, тупая и мрачная, а время, которое ты описываешь, исключительно черные будни Мордора, то свидетельства очевидцев отбираются соответствующие – этот мухомор в лукошко пойдет, а боровичок выбросим, он не для наших потреб вырос.
В общем, написав целый ряд произведении об ужасах советского и перестроечного времени в самых болевых его точках, Светлана отбыла в Европу и прожила там 10 лет, неизменно восторгаясь и увлекаясь. Потому что если ты уверен, что вокруг тебя исключительно светлые эльфы, чистые умом и сердцем, то и впечатления отбираются соответствующие.
Некоторое время назад Алексиевич вернулась в белорусский концлагерь и с тех пор щедро раздает интервью разнообразным СМИ, преимущественно западным, о том, какая несвобода в «кровавая гебня» -стайл накрывает тоталитарную Белоруссию и деспотическую Россию. Некоторое несоответствие нашего представления о том, как должна вести себя кровавая гебня с резкими бескомпромиссными диссидентами, тому как она ведет себя с ними на самом деле, нобелевского лауреата совершенно не смущает, и в выражениях она не стесняется.
Здесь надобно напомнить, что Светлана была одним из претендентов на Нобелевскую премию еще в 2013 году. Тогда заветный приз уплыл к другой, но вот что привлекло внимание – критика проклятой путинской деспотии с тех пор резко усилилась, а турне по городам и весям Европы резко интенсифицировались. Трудно избавиться от ощущения, что Светлане помогли осознать, где конкретно она не дотягивает до золотого стандарта, и где нужно бы усилить и углубить.
Вот для примера ее выступление в Варшаве в мае этого года, когда предположения и расчеты уже носились в воздухе, а букмекерские конторы готовились принимать ставки на победителей. Алексиевич прошлась ровно по всем реперным точкам, и везде ювелирно попала в дырочку.
Итак:
- Безусловной является презумпция вины Россия и презумпция святости Запада, который если в чем и виноват, то лишь в недостаточной жесткости к тиранам.
- Путин – кагэбэшник, а никакой не президент. Его варварские мечты полностью исчерпываются планами подмять под себя всю планету и положить к своим тоталитарным ногам хрупкий, нежный и снисходительный к этому варвару Запад.
- Майдан свят, майданщики святые, украинцы со светлыми лицами хотят новой жизни и свободы. Быть русским стыдно, быть украинцем – прекрасно и гордо. Это, еще раз напомню, речи мая 2015-го, когда уже все было – Одесса и Мариуполь, Горловка и Луганск, убитые дети, растерзанные женщины, садизм, мародерство, издевательства, блокада. Светлана-летописица могла бы съездить туда и поговорить с тамошними людьми, которые как раз не захотели быть рабами и быдлом, но их страдания интереса не вызывают, ибо не вписываются в парадигму. Они так называемые ополченцы, а точнее российские наймиты, зверски пытающие в плену украинских освободителей. Это рассказали Светлане интерпретаторы из Киева в «Рабинович напел» - стайл, и она, привыкшая доверять только собственному общению с участниками событий, на этот раз безоговорочно верит. Мы же с вами держим в уме критерии присуждения Нобелевки, в которых явно имеется тотальное восхищение революцией гидности со всеми вытекающими.
- Советский народ – жертвы и палачи в одном флаконе. Это тема звучит в каждом, абсолютно каждом публичном выступлении Алексиевич, в каждом ее интервью, ибо она целиком и полностью отвечает критериям. Только кровь, только грязь, только дерьмо, только доносы, пытки и предательства. Да, и при Сталине погибло несколько десятков миллионов человек. Иосифу Виссарионовичу, конечно, гореть в аду за его злодеяния, но не вредно бы и меру знать товарищу летописице, а то дело уверенно идет к сотням миллионов, а что же дальше-то, чем потрясать? Хотя… Нобелевка уже в кармане.
- На территории бывшего СССР выросли очень агрессивные и опасные для всего мира люди, - жжет, распаляясь, Алексиевич. И это – ключевой момент.
Ну, и наконец:
- Я вернулась, чтобы дышать воздухом Родины, который только и дает возможность работать и жить с народом одними переживаниями.
А выглядит так, что для пущего эффекта премия должна была быть вручена жертве лукашенковского режима, пишущей поверх барьеров, из подземелья в атмосфере тотального контроля. Продолжай Светлана жить в германиях, нобелевский фак тиранам и имперцам не выглядел бы так убедительно.
А жить в германиях, конечно, хорошо. Можно рассказывать изумленным немцам, кое-что знающим про историю 20-го века и свою роль в ней, про великий неискупимый грех советских, которые если и сделали что-то пристойное в жизни, так только выбрали Горбачева, который стал лучшим немцем столетия.
Можно умиленно рассказывать о том, как сладостно европейцы относятся к беженцам, устраивая босые марши в их поддержку и «безупречно сдавая экзамен на человечность», но молчать о том, что беженцев могло бы и вовсе не быть, не преврати европейцы с американцами их родные страны в дикое развороченное поле.
Можно с упоением цитировать японца, который, глядя на карту ГУЛАГа, спрашивает – и эти люди опять хотят твердой руки и намерены голосовать за Путина?! Непостижимая, мол, нация. А я не могу забыть документальные свидетельства о том, какие непредставимым, запредельным пыткам эти мудрые и гениальные японцы подвергали своих азиатских соседей, убивая их миллионами. И как на Олимпиаде в Саппоро истошно болели за американских спортсменов, которые всего за четверть века до Игр сбросили на страну две атомные бомбы. Это – постижимо?
Но и тут Светлана Александровна находит светлое – так ведь, отбомбившись, американцы дали новый импульс для развития. Написали туземцам конституцию…
Потом раздолбали Югославию, запалили Ближний Восток, науськали своих вассалов в Украине, выкормили исламские террористические движения, но очень агрессивным и опасным народом для всего мира так и не стали. Вот что значит правильно готовить летописцев, летописиц и симпатиков.
Так я вкратце вижу историю о том, как литератор средней руки Светлана Алексиевич, обласканная российскими издателями и продавшая сотни тысяч экземпляров своих книг в ненавидимом ею тоталитарном Мордоре, стала политической нобелевской лауреаткой с формулировкой «за многоголосое звучание ее прозы и увековечивание страдания и мужества». Ага.
Нобелевка постепенно превращается в аналог Евровидения – по инерции еще много шума, но победители с каждым годом все более кончиты.
В конце концов, в реальности, где лауреатом Нобелевской премии мира стал Обама, что уж сокрушаться о литературе.
На этот раз литературную Нобелевку получила белорусская писательница Светлана Алексиевич, в метафизическом смысле та самая одноногая лесбиянка. Светлана Александровна обладает всем перечнем необходимых качеств, чтобы быть выделенной из сонма литераторов. Она гнобима тираном Лукашенко, президентом ее страны, она ненавидит совок, она обильно рассуждает об исконно-рабской натуре русского человека, о мраке и мороке, о тотальной и фатальной испорченности русского мироощущения, о приверженности тиранам.
И что еще нужно? Вы хотите сказать, что литератор она посредственный, на фоне по-настоящему великих и вовсе исчезающее незначительный? Что вся ее заслуга (немалая, не спорю) заключается в прилежной расшифровке сотен интервью, которые ей дали эти самые задавленные совком и рабством представители человеческого покорного стада – всегда тоскливые, всегда кошмарные, безысходные интервью? Ну, да.
Мой оператор на телевидении однажды сказал гениальную фразу – впроброс, случайно: «Запомни, детка, на экране лучше и красочнее всего всегда выглядит помойка».
Светлана каким-то особым органом чувств однажды уловила этот феномен и потом многие годы его удачно эксплуатировала, выбирая из всех рассказов непременно самые черные, самые страшные.
Буду честной – в свое время ее книга «У войны не женское лицо» меня потрясла. Литературное мастерство автора здесь совершенно не при чем, но по-журналистски работа была точной. Задокументированные рассказы прачек, поварих, санитарок, подробности их ужасного военного быта, жизнь в нечеловечески жестоких условиях, кровь и грязь – это просто снимало голову и отбирало сон. Это позже оказалось, что автором двигало не сострадание, а садистское любопытство естествоиспытателя, заранее знающего, каким должен выглядеть итог его эксперимента.
Если ты уверен, что твои соотечественники в подавляющем большинстве своем рабская терпеливая биомасса, неспособная стремиться к свободе, тупая и мрачная, а время, которое ты описываешь, исключительно черные будни Мордора, то свидетельства очевидцев отбираются соответствующие – этот мухомор в лукошко пойдет, а боровичок выбросим, он не для наших потреб вырос.
В общем, написав целый ряд произведении об ужасах советского и перестроечного времени в самых болевых его точках, Светлана отбыла в Европу и прожила там 10 лет, неизменно восторгаясь и увлекаясь. Потому что если ты уверен, что вокруг тебя исключительно светлые эльфы, чистые умом и сердцем, то и впечатления отбираются соответствующие.
Некоторое время назад Алексиевич вернулась в белорусский концлагерь и с тех пор щедро раздает интервью разнообразным СМИ, преимущественно западным, о том, какая несвобода в «кровавая гебня» -стайл накрывает тоталитарную Белоруссию и деспотическую Россию. Некоторое несоответствие нашего представления о том, как должна вести себя кровавая гебня с резкими бескомпромиссными диссидентами, тому как она ведет себя с ними на самом деле, нобелевского лауреата совершенно не смущает, и в выражениях она не стесняется.
Здесь надобно напомнить, что Светлана была одним из претендентов на Нобелевскую премию еще в 2013 году. Тогда заветный приз уплыл к другой, но вот что привлекло внимание – критика проклятой путинской деспотии с тех пор резко усилилась, а турне по городам и весям Европы резко интенсифицировались. Трудно избавиться от ощущения, что Светлане помогли осознать, где конкретно она не дотягивает до золотого стандарта, и где нужно бы усилить и углубить.
Вот для примера ее выступление в Варшаве в мае этого года, когда предположения и расчеты уже носились в воздухе, а букмекерские конторы готовились принимать ставки на победителей. Алексиевич прошлась ровно по всем реперным точкам, и везде ювелирно попала в дырочку.
Итак:
- Безусловной является презумпция вины Россия и презумпция святости Запада, который если в чем и виноват, то лишь в недостаточной жесткости к тиранам.
- Путин – кагэбэшник, а никакой не президент. Его варварские мечты полностью исчерпываются планами подмять под себя всю планету и положить к своим тоталитарным ногам хрупкий, нежный и снисходительный к этому варвару Запад.
- Майдан свят, майданщики святые, украинцы со светлыми лицами хотят новой жизни и свободы. Быть русским стыдно, быть украинцем – прекрасно и гордо. Это, еще раз напомню, речи мая 2015-го, когда уже все было – Одесса и Мариуполь, Горловка и Луганск, убитые дети, растерзанные женщины, садизм, мародерство, издевательства, блокада. Светлана-летописица могла бы съездить туда и поговорить с тамошними людьми, которые как раз не захотели быть рабами и быдлом, но их страдания интереса не вызывают, ибо не вписываются в парадигму. Они так называемые ополченцы, а точнее российские наймиты, зверски пытающие в плену украинских освободителей. Это рассказали Светлане интерпретаторы из Киева в «Рабинович напел» - стайл, и она, привыкшая доверять только собственному общению с участниками событий, на этот раз безоговорочно верит. Мы же с вами держим в уме критерии присуждения Нобелевки, в которых явно имеется тотальное восхищение революцией гидности со всеми вытекающими.
- Советский народ – жертвы и палачи в одном флаконе. Это тема звучит в каждом, абсолютно каждом публичном выступлении Алексиевич, в каждом ее интервью, ибо она целиком и полностью отвечает критериям. Только кровь, только грязь, только дерьмо, только доносы, пытки и предательства. Да, и при Сталине погибло несколько десятков миллионов человек. Иосифу Виссарионовичу, конечно, гореть в аду за его злодеяния, но не вредно бы и меру знать товарищу летописице, а то дело уверенно идет к сотням миллионов, а что же дальше-то, чем потрясать? Хотя… Нобелевка уже в кармане.
- На территории бывшего СССР выросли очень агрессивные и опасные для всего мира люди, - жжет, распаляясь, Алексиевич. И это – ключевой момент.
Ну, и наконец:
- Я вернулась, чтобы дышать воздухом Родины, который только и дает возможность работать и жить с народом одними переживаниями.
А выглядит так, что для пущего эффекта премия должна была быть вручена жертве лукашенковского режима, пишущей поверх барьеров, из подземелья в атмосфере тотального контроля. Продолжай Светлана жить в германиях, нобелевский фак тиранам и имперцам не выглядел бы так убедительно.
А жить в германиях, конечно, хорошо. Можно рассказывать изумленным немцам, кое-что знающим про историю 20-го века и свою роль в ней, про великий неискупимый грех советских, которые если и сделали что-то пристойное в жизни, так только выбрали Горбачева, который стал лучшим немцем столетия.
Можно умиленно рассказывать о том, как сладостно европейцы относятся к беженцам, устраивая босые марши в их поддержку и «безупречно сдавая экзамен на человечность», но молчать о том, что беженцев могло бы и вовсе не быть, не преврати европейцы с американцами их родные страны в дикое развороченное поле.
Можно с упоением цитировать японца, который, глядя на карту ГУЛАГа, спрашивает – и эти люди опять хотят твердой руки и намерены голосовать за Путина?! Непостижимая, мол, нация. А я не могу забыть документальные свидетельства о том, какие непредставимым, запредельным пыткам эти мудрые и гениальные японцы подвергали своих азиатских соседей, убивая их миллионами. И как на Олимпиаде в Саппоро истошно болели за американских спортсменов, которые всего за четверть века до Игр сбросили на страну две атомные бомбы. Это – постижимо?
Но и тут Светлана Александровна находит светлое – так ведь, отбомбившись, американцы дали новый импульс для развития. Написали туземцам конституцию…
Потом раздолбали Югославию, запалили Ближний Восток, науськали своих вассалов в Украине, выкормили исламские террористические движения, но очень агрессивным и опасным народом для всего мира так и не стали. Вот что значит правильно готовить летописцев, летописиц и симпатиков.
Так я вкратце вижу историю о том, как литератор средней руки Светлана Алексиевич, обласканная российскими издателями и продавшая сотни тысяч экземпляров своих книг в ненавидимом ею тоталитарном Мордоре, стала политической нобелевской лауреаткой с формулировкой «за многоголосое звучание ее прозы и увековечивание страдания и мужества». Ага.
Нобелевка постепенно превращается в аналог Евровидения – по инерции еще много шума, но победители с каждым годом все более кончиты.
В конце концов, в реальности, где лауреатом Нобелевской премии мира стал Обама, что уж сокрушаться о литературе.
Нюра Н. Берг
Свежие комментарии